— ученый. Ни кормить вас, ни занимать светской беседой даже не буду пытаться.
— Отлично, — обрадовался мистер Бонд, — хотя бы высплюсь.
Возраст второй
Гонолулу — Сиэтл: 4312.87 километров / 2328.29 морских миль.
Над восточным горизонтом поднялось черно-зеленое облако: как будто вскипятили болото. К отходу конвоя обе школы выстроились вдоль просторной верхней палубы «Летящего Феникса», отвечая на прощальный салют береговой базы. Расходиться после церемонии не спешили — ниже тройки взвесь безопасна. А попотеть в костюмах и подышать воздухом тройной очистки никогда не поздно. Так что девушки пока смотрели на восточный небокрай, беспокойно переговариваясь.
Тридцатый отряд вглядывался в надвигающуюся тучу с такой же тревогой, как и прочие; лишь флагман сказала бесстрастно:
— Нам туда.
Ветер плескался в белых и синих парадных форменках, завивал широкие флотские воротники, доносил до Восьмой обрывки разговоров:
— … Только ручное наведение! Только хардкор!
— … А интересно, выдержит поле Клейна взрывогенератор Войтенко?
На горизонте засверкало белым — в океан словно бы ударила многоногая молния. Не долетело ни звука, и потому все поняли, что удар нанесли далеко-далеко впереди по курсу конвоя. И нанесли, по всей видимости, вызванные в помощь Валькирии.
— Конго ждет шестнадцать минут, — сказала Тенрю все так же спокойно. — А я даю вам целых сорок. Всем готовиться и на ложемент. Не вертите головами, скоро взвесь поднимется до пяти-семи, и все равно всех прогонят с палубы. Охота пихаться в коридорах?
Восьмерка ее подчиненных согласилась — пихаться, конечно, неохота. Но и посмотреть на солнце, и подышать без маски…
Навалился на уши звук ревуна; обе школы дисциплинированно побежали готовиться к бою.
* * *
Бой начался проще и не так страшно, как в прошлый раз. Заняли места на ложементе; Тенрю шла вдоль шеренги, проверяя снаряжение и убеждаясь, что никто не дрожит с перепугу. Остановилась рядом:
— Восьмая.
— Есть Восьмая.
— Не пытайся пока делать мои вчерашние приемы. На следующем берегу подучимся подольше. Новое копье тяжелее, и сверх необходимого ты его просто не разгонишь. Так что бей изо всех сил, не задумывайся, не финти.
— Помню.
— Повторить не вредно. У тебя-то рука на меньший вес поставлена… Не дрожишь? — спросила Тенрю, прижавшись шлем-в-шлем, чтобы никто не слышал.
Восьмая пожала плечами:
— Нет.
— Ну, давай…
Хлопнув по облитому гидрокостюмом плечу, Тенрю пошла дальше, находя свои секретные слова для каждой. И закончила обход аккурат к сигналу. Лацпорт откинулся, ложемент отвернулся — пошли!
Пошли снова направо, на южную сторону. Волнение было куда больше, чем в первый раз — балла четыре, или даже пять. Силуэты канмусу мелькали между гребней, как между холмов или за высокими кустами. Глубинники пока что появлялись редко — или замечать их было сложно. Валькирии прожгли проход в кольце осады, распугали глубинников. Так что взвесь пока не превышала отметку десять. Черно-бурые стены клубились по обе стороны от прохода, почти как песчаная буря в кино, разве что не такой плотности тьма.
— Надышали, твари. Много их сползлось, — озабоченно сказал динамик и тут же возразил другим голосом:
— Зато грузовик теперь один. Проще отмахиваться.
— И эскадра меньше, — не согласилась Пятая (первые два голоса Восьмая не узнала), — почти все на усиление остались.
— LEFT! ALARM! — крикнула Седьмая, разряжая во что-то башенные стволы. Девятка свернулась к ней — любоваться пейзажем стало некогда. Восьмая запомнила безмятежно-чистую синеву неба над проломом в буро-черной клубящейся стене — а потом, как все, выхватила трезубец и помогла Седьмой пришить опрометчиво высунувшегося глубаря.
— Периметр!
Девятка развернулась — чисто, как на тренажере — и покатилась дальше. То и дело кто-то замечал глубинника, высунувшего башку для ориентирования. Раздавались выстрелы, чаще безуспешные, но порой все-таки точные. Строй дозора не ломался, большой суматохи не происходило. Понемногу Восьмая начала понимать общую картину прорыва, и даже представлять собственное место в ней.
Плотность взвеси уверенно поползла вверх: на правом коньке ощутимо быстрее. Восьмая привычно предупредила группу:
— NADIR! RIGHT!
Но вместо призыва о помощи тело неожиданно выбрало другой рефлекс:
— ATTACK!
Копье, как живое, скользнуло по правой руке и ушло под воду: примерно туда, откуда ожидался противник. Серо-синяя вода вспучилась — Восьмая закатилась на нее, как на ледяную горку с разбега — но тут копье дошло! Глубарь содрогнулся, вырвал древко из рук, забился — там, внизу, еще под водой! Он не успел ничего узнать о курсе конвоя, он не успел сформировать выстрел по конвою — он просто подошел слишком близко!
Скатившись с волны, Восьмая попыталась поймать дергающееся древко — где там! Рядом внезапно появились Третья и Четвертая, изготовившие трезубцы; только сейчас Восьмая сообразила, что все это время не дышала. Древко вбитого в невидимую тварь копья поболталось еще в воде — и вдруг успокоившись, пошло вниз.
— Хватай! — крикнул динамик голосом Тенрю, — Хватай, выдергивай, сейчас можно!
Восьмая повиновалась без рассуждений и успела ухватить копье за самый хвостик, почти за подток. Рванула — снова не сдерживая силу — но тяжелая рогатина не подвела и не сломалась. За мечевидным лезвием выдернулся и рассыпался на воздухе шлейф темной крови; едва совладав с инерцией трехметрового древка, Восьмая закрутила копье в уставном перехвате — и остановила только уже загнав до щелчка в подвеску.
— Отлично, — сказала Тенрю. — Молодец. Чистый удар. Девчонки — вот для этого мы и нужны. Поймать его в ближнем слое никакая пушка не может. А подводных лодок на всех не напасешься, да и слепые они — только акустику слышат, эхолокацию. И давление воды чувствуют. Но в такой каше они мало что разбирают, слишком паразитных отражений много.
И рявкнула без перехода:
— Периметр!!! Что расслабляетесь, куры! Щас базилозавр хайло раскроет — и все там будем торчать, как букет в мусорке! Двигаться, двигаться, конвой ждать не будет!
Девятка покатилась дальше, все так же отстреливая выставляющих головы глубарей — их становилось больше и больше; черные крылья осадного кольца нависали все ближе… И опять Восьмая не заметила, сколько это длилось, и опять сеть отряда заговорила голосом флагмана:
— Смену с левой раковины принять!
Восьмая шла замыкающей — и хотя бы на этот раз увидела подменную девятку раньше, чем услышала команду. Их сменяло двадцать шестое подразделение, в зелено-желтых костюмах; снова флагманы «поцеловались» шлемами, обменявшись тайными новостями — и снова отряд пошел к борту «Летящего Феникса».
Домой.
— Третья! По сторонам смотри! — Тенрю успела подколоть мелкого глубинника сквозь волну, с мастерским изяществом обойдя скачок уплотнения на входе и на выходе. Как через куст достала. Шестая и Пятая на своей стороне